Some days ago.
Стефан стоял по среди тускло освещённой комнаты. Что он здесь делал, парень сам до конца не понимал. Он добрался сюда в каком-то забытье. Стефан чувствовал лишь, что должен, нет, просто обязан, находится сейчас здесь. Как будто от этого зависело всё. Сальваторе прошёл чуть в глубь комнаты. Его взгляд был прикован к Елене. Девушка не подозревала о его присутствии здесь. Она спала. Сон её был тревожным. Она была такой беззащитной, такой хрупкой в этот момент, что у Стефана, при взгляде на неё, сжималось сердце. Он был готов на всё ради этой девушки. Он был готов на всё, чтобы она не страдала. Он был готов пройти любые испытания, пойти на любые жертвы. Поэтому Стефан уехал из города вместе с Клаусом, поэтому вновь стал мясником, поэтому пытался сделать всё, чтобы Клаус не заподозрил, что Елена всё ещё жива. И каждый день, проведённый вдали от неё, оборачивался для Сальваторе настоящей пыткой. Всё, что у него осталось это воспоминания. Воспоминания о её улыбке, смехе, о её нежных прикосновениях… Она была для него всем. Казалось, вся его жизнь была заключена в руках этой хрупкой девушки. И каждый день он раз за разом прокручивал моменты из прошлого. Прошлого, когда они были вместе. И это помогало ему держаться. Не сорваться в ту бездну, на крае которой он сейчас находится. Лишь благодаря Елене он до сих пор держался. Держался из последних сил за остатки человечности. Старался укротить монстра, жаждущего вырваться наружу, потому что так проще, потому что нет боли, нет чувств. Отказаться от чувств… Он гнал от себя эту мысль, как страшный сон. Он не мог, не имел права. Ради Елены он должен бороться со своими демонами, как бы заманчиво и просто не казалось бы стать вновь риппером…
Сегодня Елена праздновала своё 19-тилетие, а он в это время выполнял очередную грязную работу для Клауса. Стефан старался не думать о ней. Не представлять, как она будет праздновать или как бы они вместе отпраздновали её день рождение, что ещё больнее ранило его душу, раздирая её из нутрии на тысячи кусочков. Он старался не думать об этом, но, как и всегда, его мысли раз за разом возвращались к ней. Больше всего Стефан хотел ещё хотя бы раз увидеть Елену, её улыбку, услышать её голос, смех, почувствовать её прикосновения. Ещё хотя бы раз обнять её… Медленно наступила ночь, которая была его спасением и в тоже время очередной пыткой. Клаус наконец-то оставил его одного. Стефан провёл несколько часов в баре, а потом… Потом с ним что-то случилось, как будто что-то щёлкнуло внутри. Он не помнил, как оказался около её дома. Немного помедлив, парень забрался в комнату, как раньше, через окно. При воспоминаниях о прошлом, его губы тронула лёгкая улыбка. Вот он стоит здесь и смотрит на ту, которая стала смыслом всего его существования. Лицо девушки слегка нахмурилось, а тело напряглось. Кошмары не отпускали её из своих цепких лап. Сальваторе подошёл ближе и отключил ночник. Сегодня он будет охранять её сон. Это будет его небольшой подарок на её 19-тилетие, о котором она никогда не узнает. Парень осторожно прилёг на кровать, чтобы не потревожить сон девушки, и аккуратно обнял её. Елена по привычке сразу положила голову на грудь вампира и Стефан, уже не боясь нарушить её покой, прижал брюнетку сильнее к себе, зарывшись носом в её густые волосы, вдыхая такой знакомый и родной аромат. Он готов был лежать так вечно и слушать мирное посапывание Елены, но близился рассвет, и ему пора было уходить. Сальваторе осторожно встал с кровати.
- Я люблю тебя. Помни об этом. – прошептал вампир и наклонившись, поцеловал девушку в лоб. Спустя несколько секунд от его присутствия в комнате Гилберт не осталось и следа.
Nowadays.
- Откажись от них! – Зло прокричал Клаус, смотря Стефану прямо в глаза.
Сальваторе из последних сил пытался сопротивляться внушению, но риппер внутри него всё больше и больше рвался наружу. Казалось ещё чуть-чуть и он больше не сможет сдерживать его. Единственное, что до сих пор сдерживало зверя это взгляд шоколадных глаз, наполненный страхом и обращенный на него.
- Нет! – прорычал Сальваторе и оттолкнул древнего.
Это ещё больше разозлило Клауса, хотя в глазах Майклсона читалось удивление, смешанное с недоумением.
- Я сказал, откажись от них! – вновь прокричал древний и прижал парня к стене.
На этот раз он не мог сопротивляться. Внушение было настолько сильным, что та часть Стефана, которая до сих пор старалась бороться, была сокрушена и раздавлена. Риппер вырвался наружу и, казалось, больше ничего не имело значения. Больше не был боли, не было чувств, лишь пустота. Глубокая, пожирающая из нутрии пустота, приносящая облегчение и в тоже время разрывающая из нутрии. Но древнему, похоже, было этого мало. Он вновь заглянул Сальваторе в глаза.
- Ты забудешь о Елене Гилберт, как будто её никогда и не было в твоей жизни. С этого дня ты знаешь лишь то, что эта девушка нужна мне как мешок крови для производства моих гибридов. Больше ничего. Никаких чувств, никакой любви. Забудь об этом. Для тебя она не значит больше ни-че-го. – Чётко произнёс Ник, выделяя каждое слово.
На этот момент Стефану было уже всё равно. Он не мог отвести свой взгляд, не мог посмотреть на девушку, стоящую позади древнего, да и собственно с этого момента она не представляла для него никакого интереса. В его жизни больше нет Елены Гилберт. Больше нет ничего, что связывало бы его с ней. Ни одного воспоминания. Жизнь Стефана погрузилась в темноту. Непроглядную, безвылазную темноту, в которой не было и намёка на просвет. Он так долго балансировал на краю, что теперь оказался на самом дне бездны. И, казалось, пути назад больше нет.
Спустя несколько дней Ник и Стефан покинули город. Сальваторе больше не виделся с Еленой. Клаус держал его на расстоянии от девушки. Возможно, он до сих пор сомневался в силе своего внушения, а может быть просто не видел в этом необходимости, поэтому, взяв нужное количество крови, древний решил на время покинуть Мистик-Фоллс.
Они направились в Чикаго. Здесь Стефан вновь предался воспоминаниям своей бурной молодости, развлекаясь с невинными людьми, как с игрушками, ненужными и бесполезными. Он больше не задумывался о том, что плохо и что хорошо. Это уже не имело значения. Ничего больше не имело значение. И всё таки иногда его не покидало чувство, что он что-то упустил. Что-то потерял. Очень важное. Это терзало его душу. Эта пустота причиняла иногда практически физическую боль. В такие моменты проливалось ещё больше крови, ведь Стефан-риппер знал лишь единственный способ утешения. Такая жизнь забавляла его, но даже она не давала утешения. Она не позволяла заполнить ноющую дыру в области сердца, не давала заполнить душевную пустоту и это ещё больше сводило с ума. В такие моменты он был похож на загнанного зверя. Он сам не знал с чем ему нужно бороться. Казалось, он пытался противостоять самому себе.
Стефан зашёл в свою старую квартиру. Он стал частенько приходить сюда. Чаще всего не один, но в этот раз у него не было настроения на развлечения. Парень прошёл в глубь прихожей и остановился. Он почувствовал чьё-то присутствие. В воздухе витал еле уловимый и, казалось, такой знакомый аромат. Напрягшись, он расслышал бьющееся сердце и кровь, бегущую по венам. В горле сразу пересохло. Вампиром овладела жажда. Запах крови был настолько желанным, что хотелось скорее найти свою будущую жертву. Парень зашёл в гостиную и отодвинул дверцу небольшой коморки, расположенной в стене. Стефан в предвкушении зашёл вовнутрь, чувствуя, что он уже совсем близок к своей целе. Но тут, повернув голову, он столкнулся с парой шоколадных глаз. Перед ним стояла хрупкая девушка, вылитая копия Кэтрин, но парень знал на все сто процентов, что это была не мисс Пирс. Перед ним был человек и это был двойник Петровой. Та девушка, благодаря крови которой Клаус создавал своих гибридов. Странное чувство появилось в его груди при неё. Такой не знакомой и в тоже время, казалось, родной. Стефан мотнул головой, отгоняя эти мысли.
Что за бред? И что вообще она тут забыла? – В нём стала просыпаться злость.
- Что ты здесь делаешь? – прорычал он, стараясь сохранить последнии остатки самоконтроля.
